Своего рода консенсусом среди части учёных, в первую очередь — в нейронауках, стало мнение, что свободы воли не существует. Можно сказать, что они образуют целую научную школу в рамках биологической науки и антропологии, а лицом её является, безусловно, нейробиолог Роберт Сапольски, автор таких книг как ​​«Всё решено: Жизнь без свободы воли» и «Биология добра и зла: Как наука объясняет наши поступки».

Поспорить с этой позицией с точки зрения биологии, биохимии, нейрофизиологии etc., действительно, не получится. С этой точки зрения, вся человеческая жизнь — это лишь этап бесконечного процесса преобразования материи, временное состояние в череде физических воздействий и химических реакций, непрерывная цепочка которых уходит аж к самым первым моментам нашей Вселенной, когда началось её расширение и формирование первых химических элементов.

Как материалист, я не просто это принимаю, а полностью с этим согласен. Материализм подразумевает необходимость связи понятий, описывающих реальность, с явлениями реальности. Поэтому идея, что у каждого человеческого поступка, и вообще всего происходящего в материальной реальности, есть материальные предпосылки, которые, по цепочке физических процессов и химических реакций восходят аж к возникновению материи в начале расширения вселенной, для меня естественна — с самого раннего знакомства с темой свободы воли и детерминизма я склонялся к этой позиции, и чтение того же Сапольски или «Думай медленно… Решай быстро» Даниэля Канемана лишь увеличило разрешение в общем понятной мне картины, вплоть до отдельных нейронов.

И тем не менее, я начал читать «Всё решено: Жизнь без свободы воли» именно потому, что был с Сапольски не согласен. Но, знакомый с его позицией по статьям, интервью и лекциям, я хотел быть уверен, что понимаю его точку зрения во всей полноте, и не согласен именно со взглядами Сапольски, а не своей мисинтепретацией их.

Как оказалось, точку зрения Сапольски я понял верно, и, по мере чтения «Жизни без свободы воли» моё несогласие только росло и укреплялось. Наконец, я могу объяснить ошибку Сапольски и фундаментальную проблему его научной школы.

▍ Вопрос к Сапольски и поддерживающим его исследователям

Но сначала задам вопрос, который я хотел бы задать самому Сапольски или любому другому учёному из школы Несуществования Свободы Воли. Вопрос, которым, возможно, задаётся сам Сапольски — по крайней мере, по ходу книги он пару раз подходил к самой его кромке:

1. Вопрос свободы воли — это один из главных, если не главный, философских вопросов в истории человечества, те или иные варианты представлений о свободе воли лежат в основе всех существующих строев, от кастового до республиканского, всех систем отношений — включая рабство, капитализм, патриархат, всех систем уголовного и договорного права.
   
2. Современная нейробиология убедительно и доказательно демонстрирует, что человеческое поведение определяется суммой факторов, от генетических до социальных, nature и nurture вместе, большая часть из которых определяются для каждого человека задолго до того, как они начинают себя осознавать и принимать самостоятельные решения — на уровне генов, в утробе, в младенчестве etc. При этом, как показывает нейробиология, физиологические признаки принятого решения регистрируются раньше, чем это решение оформится в мозгу человека в форме отдельной мысли — т.е. сознание не принимает решения, а «оформляет» их по факту, формализует в виде сознательной мысли.
   

Соответственно, вопрос: при всей важности темы свободы воли, конкурирующие интерпретации которой, буквально являются источником разницы между разными системами, обществами, видами строя и т. д. — почему появление научной позиции по вопросу свободы воли, укоренённой в хардкорной эмпирической науке, и уже становящейся предметом всё более широкого научного консенсуса — ничего не поменяло?

На важнейший вопрос, определяющий основные принципы человеческого общежития в рамках общества и цивилизации, появился точный ответ — и ничего не происходит? Этот ответ должен был перевернуть самые фундаментальные представления человека о самом себе — и у многих перевернул, многие люди, ранее верившие в свободу воли, согласились с аргументами науки и поменяли точку зрения — и при этом ничего в их жизни не изменилось, как люди жили, так и живут, общества в целом тоже. Почему?

Потому что Сэм Харрис и Роберт Сапольски ошибаются. Не в своём ответе — их логика неоспорима. Но они не поняли самого вопроса. И совершенно верно ответили не на тот вопрос. Сапольски и другие ведущие специалисты школы НСВ ответили не на тот вопрос.

▍ Не тот вопрос

Принцип «грамотно сформулированное условие задачи содержит половину решения» относится не только к математике, но и любому познанию. И одной из первых вещей в лекциях Сапольски я заметил, что он никогда, ни разу не формулировал вопрос, на который отвечал — вопрос свободы воли.

Собственно, за чтение его книг я сел именно поэтому: либо чтобы найти, в конце концов, в вопросе свободы воли «вопросительную» часть — на какой именно вопрос отвечали Сапольски и его коллеги — либо чтобы убедиться, что они так этого и не сделали.

Оказалось — второе.

Решение вопроса свободы воли, при всей его фундаментальности для человеческой реальности, никак на неё не влияющее — само по себе является доказательством, что тот вопрос, на который отвечают Сапольски и Харрис, и тот вопрос, который в центре всех сознательных попыток организовать и реорганизовать человеческое общество — это два разных вопроса.

Вопрос свободы воли никогда не был вопросом механики принятия решений человеком — хотя наличие детальных научных представлений о ней, конечно же, очень полезно.

И тем не менее, верный подход к вопросу свободы воли — с противоположной стороны. Это не вопрос «как это работает», а вопрос «что люди, говоря о свободе воли, под этим понимают». Иными словами, это буквально вопрос определения.

«Свобода воли» не должна существовать в буквальном смысле, чтобы быть реальной. Она реальна в том же смысле, в каком реальны деньги, которым для того, чтобы распоряжаться судьбами и целыми государствами, как выяснилось, не нужен даже физический носитель.

Понятие свободы воли схоже своей универсальностью — как и в случае с деньгами, люди говорят о явлении под этим названием независимо от языка, культуры и эпохи — вопрос только в определении, о чём речь.

Доказательство Сапольски, так же совершенно верно, как и совершенно бесполезно, как доказательство того, что денег не существует. К слову, есть буквально такое течение: люди, верящие, что деньги перестали существовать с момента отказа США от золотого стандарта. Мол, фиат ненастоящий, т.к. ничем материальным не обеспечен.

Тем не менее, доллар, евро, рубль, юань и йена от этого деньгами быть не перестали — тот факт, что отказ от золотого стандарта прошёл для денег в реальном мире незамеченным — такой же сигнал, как и то, что доказательство несуществования свободы воли ничего не изменило и даже не шелохнуло теперь: сигнал того, что и в вопросе ценности денег, и в вопросе свободы воли, сторонники золотого стандарта и индивидуально-биологического подхода не туда смотрели.

▍ Вопрос свободы — это вопрос свободы воли

В статье про понятие свободы «Про человека и свободу — реально главный вопрос жизни, вселенной и всего такого» я вплотную подошёл к вопросу свободы воли именно с той стороны, с которой нужно — со стороны анализа понятия свободы воли, о котором во многих обществах существует некий консенсус, но нигде нет его чёткой формулировки.

Общество — это данность, вне которой не только вопрос свободы, но и само существование человека невозможно. Человеческая личность — это побочный продукт групповой эволюции приматов рода Homo (см. Возникновение эмоций, мышления и сознания из когнитивного диссонанса).

Вопрос свободы в обществе — это вопрос относительной власти в общественном контексте.

• Свобода в обществе — это наличие власти для реализации собственной воли в общественном контексте — т. е. во взаимодействии с другими и в отношении общего блага.
  
• Несвобода — это неравное распределение власти, при котором свобода реализации своей воли в общественном контексте включает контроль над чужой свободой взаимодействия и/или доступа к общему благу. Иными словами, несвобода в обществе возникает там, где существует одностороннее ограничение свободы воли какой-то его части.
  

▍ Воля vs свобода воли

Выражение «свобода воли» весьма похоже на тавтологию.

Воля — это сознательное деятельное побуждение. Допустим, побуждение пойти в кино сегодня вечером.

Свобода воли относится к реализации этого побуждения: если же в этот же день от вас под угрозой последствий требуется задержаться на работе, то решение — пойти в кино или задержаться на работе — вы всё равно принимаете сами. Но ваша свобода воли ограничена навязанными иной волей, извне, последствиями ухода с работы вовремя.

В итоге любое ваше решение будет проявлением вашей воли, но в силу наличия ограничения по чужой воле, свободным оно уже не будет. Понятие свободы в итоге сводится к свободе воли.

▍ Проблема определения

Традиционный подход, рассматривая свободу воли в вакууме, превращает поиски определения понятия в поиски платоновского идеала — невыполнимую задачу. Это методологически неверный подход.

Работает диалектический подход: рассматривающий явления и понятия в контексте явлений и понятий, на фоне которых они выделяются. Материальная реальность, из которой мы выделили конкретное явление, задаёт его рамку — и по этой рамке проходит граница, определяющая явление. В этом случае определение понятия становится задачей определения границы, отделяющей его от фона материальной реальности в целом. Пример выше это иллюстрирует: решение — пойти в кино или задержаться на работе — вы принимаете сами. Но ваша свобода воли ограничена навязанными иной волей, извне, последствиями ухода с работы вовремя.

Свобода воли возникает в отношениях между людьми (ну или носителями воли — уточню на случай возможного будущего, в котором люди станут делить сознание с роботами или ещё какими существами), возникает, как я и пишу в статье о природе свободы, в результате возникновения ограничения — созданной жизнью в обществе возможности воли одного ограничить реализацию воли другого.

Вот и опора понятия: пределы, в которых ваши произвольные решения уязвимы для произвола чужой воли — это пределы вашей свободы воли с одной стороны, и чужой свободы воли — с другой.

И вопрос свободы воли — это вопрос организации правил, принципов и степени, до которой чья-то воля может залезать на чужое пространство или распоряжаться своим.

▍ Пространство воли

Здесь можно ввести понятие пространства воли — пространства доступных субъектам вариантов произвольных действий. Т.е. действий, доступных мысленному контролю в рамках обусловленного объективными (внешними по отношению к носителю воли — т.е. организму человека в нашем случае) факторами — законы физики, биологические и физиологические факторы, включая доступ к релевантным ресурсам.

Как, например, в ситуации выбора чем заняться вечером после работы — если у вас есть время, деньги и прочее необходимое для похода в кино (кинотеатр) и чтения книжки дома (книжка и дом), то у вас объективно есть выбор, а решение в ситуации объективного выбора, наоборот, становится чисто субъективным, то есть произвольным.

При этом нет речи о том, что сделанный выбор не будет обусловлен объективными факторами индивидуальной физиологии и личного опыта. Будет — с точки зрения вселенной, этот выбор, возможно, будет абсолютно детерминирован. Но люди не живут с точки зрения вселенной, это принципиальная ошибка выбора перспективы. И происходящее в чужих головах нам недоступно для прогнозирования на основании только присутствующих в настоящем факторов — в настоящем мы можем оценить влияние только внешних факторов. А вот влияние прошлого на принятие решений субъекта скрыто от других субъектов внутри субъекта.

Отсюда ошибка Сапольски: он и его сторонники решают не ту загадку. Вопрос свободы воли никогда не был о том, детерминированы ли действия человека в принципе.

Вопрос свободы воли — это вопрос субъективного контроля доступа к объективному выбору. А точнее, вопрос его распределения: если доступный субъекту объективный выбор принадлежит произвольному решению самого субъекта — у него есть полная свобода выбора.

А если произвольный выбор субъекта ограничен произволом иного субъекта — начальнику захотелось вас нагрузить не по трудовому договору — то у вас ограниченная свобода воли.
Вся биохимия мозга, таким образом, хоть и абсолютно реальна, и определяет итоговые решения, но абсолютно нерелевантна вопросу свободы воли, поскольку люди не имеют доступ к биохимии мозга, и тысячи лет назад, когда вопрос свободы воли возник, ничего про это не знали и поэтому не имели ничего такого в виду.

Вопрос свободы воли всегда был вопросом контроля субъекта за объективно доступным субъекту выбором в условиях общества.

▍ Реальное значение вопроса свободы воли

На словах и Сапольски, и Харрис говорят о том что НСВ — это гуманизирующая идея, мол, никто ни в чём на самом деле не виноват. А также — что изменить человеческое поведение поэтому мы не можем. Но мы можем. Бытие определяет сознание. Мы можем коллективно менять общественное бытие, а оно уже будет продвигать иное индивидуальное сознание.

Это проблема ошибочной постановки вопроса, из которой вытекает вульгарный идеалистический детерминизм. Как все идеалисты, они смотрят на проблему на индивидуальном уровне. И, да, на уровне индивида всё логично: каждый человек — сумма факторов, на которые человек не влияет и которые не выбирает.

Чего здесь не хватает?

Взгляда на уровне общества.

Того, что общественное устройство можно менять, и тогда одна из главных составляющих в формировании каждой личности изменится.

• Человек как индивид, действительно, ни на что не влияет.
  
• Однако человек как коллективное понятие однако определяет общество, через общество меняя индивида
  

Индивид не управляет своими обстоятельствами, как верно подмечают нейробиологи: к тому моменту, когда человек осознает своё решение — оно уже будет принято. Однако общество — в состоянии это делать, и постоянно делает. И в разнице вариантов устройства общества (т.е. организации стимулов для индивидов, его составляющих) и скрыта свобода воли:

свобода воли — это возможность человека менять свой выбор с изменением социальных и иных условий среды.

При отсутствии свободы воли этого бы не происходило — человек, как робот, делал бы одно и то же, невзирая на условия. Поэтому смысла стимулировать те или иные поступки, например, законодательными кнутами и пряниками, бы не было.

А для человека — есть, потому что разные законы и другие общественные переменные промоутируют разное проведение людей. Это эмпирически неоспоримый факт — который Сапольски и ко пытались оспорить, утверждая, что, мол, вопрос ответственности и вины с их открытиями теряет смысл. Это самое явное противоречие школы НСВ с реальностью: если ответственность не имеет смысла — то почему разные законы приводят к разному поведению людей, увеличению или снижению преступности и рецидивов?

Вот она, свобода воли. Не та, что думал Сапольски, а та, о которой всегда шла речь — на месте.

© 2025 ООО «МТ ФИНАНС»

Telegram-канал со скидками, розыгрышами призов и новостями IT 💻