90-е годы были странным временем в мировой культуре. Одно за другим появлялись и становились коммерческими хитами произведения, постулировавшие иллюзорность нашего обыденного восприятия мира и куда более мрачное его устройство, скрытое от глаз обывателя. Тайные организации, всемогущие спецслужбы, прикидывающиеся людьми существа иного рода и их заговоры в разных сочетаниях стали одними из самых популярных тем. Под сомнения ставилась даже реальность реальности как таковой, а целью многих протагонистов стал выход за пределы иллюзорного в истинную реальность. Почему в девяностые мир стал казаться не совсем настоящим, причём в очень разных обществах: и на благополучном тогда Западе, и на оглушённом крахом СССР постсоветском пространстве, и в угодившей в кризис Японии?

Именно в это время «Секретные материалы» стали мировым хитом

В январе 1991 года весь мир прильнул к экранам телевизоров. Практически в прямом эфире CNN и других каналов разворачивалась крупнейшая военная кампания конца ХХ века: большая международная коалиция во главе с США атаковала Ирак и его оккупационные войска в Кувейте. В объективах телекамер высокотехнологичные боевые самолёты эффектно взмывали с авианосцев в Персидском заливе и наземных баз. Затем шли кадры с камер, установленных в управляемых бомбах и ракетах, которые поражали свои цели от первого лица. После пяти недель бомбардировок к видеоряду добавились поднимающие тучи пыли колонны бронетехники коалиции, а затем и сдающиеся иракские войска на фоне горящих нефтяных скважин. Армия Саддама Хуссейна была оснащена современным советским и европейским оружием, она была закалена недавней десятилетней войной с Ираном и считалась одной из сильнейших в мире — но она ничего не смогла противопоставить хайтек-войне с высокоточным оружием, цифровыми системами связи и управления огнём, которые часто даже не давали им шанса вступить в бой.

Пролетающие над горящими нефтяными скважинами F-16A, F-15C, F-15E на официальном фото ВВС США

Победа коалиции была тотальной — и очень красивой медийно. Всего двадцатью годами ранее на экраны телевизоров попала война во Вьетнаме, и это стало одним из главных факторов того, что героический поход против «коммунистической угрозы» превратился в глазах американцев в бессмысленную мясорубку. Теперь, в начале 90-х, американское телевидение сделало войну высокобюджетным шоу про крутых парней в крутой технике, да ещё и с хеппи-эндом. Во многом именно это покончило с «вьетнамским синдромом» в обществе США, которое вновь уверилось в победоносности и моральной правоте своих вооружённых сил. В конце того же года окончательно рухнул СССР — и многие сочли, что идея Фукуямы о «Конце истории» в форме тотальной победы универсальной западной цивилизации стала реальностью. С 1993 года американская экономика начнёт свой очередной бум, продолжалось стремительное развитие технологий, особенно компьютерных, преступность в США наконец пошла на спад, и даже «японская экономическая угроза» перестала быть актуальной.

Небоскрёбы-близнецы Всемирного торгового центра были одним из символов «новой эпохи американского процветания»

Казалось бы, американцам как обществу оставалось только пожинать плоды исторической победы и радоваться жизни. Однако всё оказалось гораздо сложнее — и новая реальность стала вызывать у многих всё больше вопросов и в США, и тем более за их пределами. Одной из первых ласточек стала серия из трёх эссе французского философа Жана Бодрийяра: «Войны в Заливе не будет», «Идёт ли война в Заливе на самом деле?», «Войны в Заливе не было». В них он до, во время и после операции коалиции резко критиковал происходящее — прежде всего в инфополе — как грубую подмену трагической реальности некой смесью рекламной и пропагандистской кампании, причём с обеих сторон:

Эта война является асексуальной хирургической войной, это цифровая переработка войны, где враг фигурирует только лишь в виде цели на экране компьютера, так же как сексуальные партнёры фигурируют только лишь в виде никнеймов на экране Minitel rose [ранний прообраз сайта знакомств и видеочата]. Если подобное общение можно назвать сексом, то и войну в Заливе можно назвать войной. Иракцы взрывают гражданские объекты, чтобы убедить всех, что это грязная война. Американцы манипулируют спутниковой информацией, чтобы убедить всех, что это чистая война. Всё это — иллюзия реальности.

Всё это, по мнению Бодрийяра, является не просто проблемой в случае конкретного вооружённого конфликта, но и опаснейшим симптомом того, как меняется мир в целом. Физическая реальность подменяется в сознании людей так называемой гиперреальностью, образами, которые они видят по ТВ и в других медийных источниках. Их мнения и сам образ мысли формируются таким же образом — и это именно то, как происходит становление Нового Мирового Порядка. Бодрийяр очень активно и едко использует во всех трёх эссе этот термин, введённый в 1988-1990-х годах Горбачёвым и Бушем-старшим в позитивном смысле, и с тех пор столь любимый конспирологами.

Книга Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляция» в первой «Матрице»

Американцы привыкли обращать мало внимания на часто причудливые и радикальные идеи французских философов — но Бодрийяр удачно выразил уже назревшее, обсуждаемое, проникшее в массовое сознание США и многих других стран. Он сумел угодить в нерв, больную точку эпохи, и эссе «Войны в Заливе не было» сделало его мировой знаменитостью. Ощущение того, что окружающий мир является лишь созданной кем-то внешней картинкой, под который скрывается что-то мрачное и зловещее, понемногу пропитывало весь дух эпохи 90-х годов. На него попутно накладывались популярные во всём мире идеи New Age, на которые, в свою очередь, в своё время крепко повлиял буддизм с его концепцией иллюзорности любой реальности как таковой — что привнесло в новый Zeitgeist немало новых нот, от новой волны интереса к мистике и достижению просветления и до густых апокалиптических нот всё более популярных теорий всемирного заговора.


Почему это происходило? Для того, чтобы попытаться разобраться, нужно шагнуть на некоторое время назад — до, ни много ни мало, XV века и изобретения книгопечатания. Нам, людям XXI столетия, многие из которых почти всё время бодрствования проводят среди потоков текстовой и графической информации с экранов и иных интерфейсов, трудно представить себе то, как люди жили даже в не столь далёком прошлом без этого всего. А ведь подавляющую часть истории человечества текстов было очень мало, как и умеющих их читать людей. Впрочем, это не делало реальность более реальной на фундаментальном уровне — люди по определению всегда живут в неких системах представлений и символов, и всё, что мы воспринимаем, есть лишь обработанные электрические сигналы от сенсоров, которые проходят в мозг через нейроны. Вопросы к соотношению некой истинной реальности и того, как её воспринимает человек, начали ставиться ещё в середине I тысячелетия до нашей эры. Платон и Пифагор на Западе, и Будда Шакьямуни на Востоке уже тогда заключили, что наблюдаемое нами имеет весьма сомнительное и довольно опосредованное отношение к подлинному мирозданию, из чего родились, соответственно, традиции платонизма и буддизма. Причём если у платоников речь шла именно об устройстве реальности, то в буддизме осознанию царевичем Сиддхартхой иллюзорности бытия уже активно мешала злонамеренная сущность Майя.

Масоны демонические силы пытаются не дать Будде стать Буддой

И всё же это был совсем другой мир, с несопоставимо меньшим объёмом получаемой человеком информации. Всё стало меняться только с изобретением европейского книгопечатания и превращения печатных книг в коммерческий товар со стремительно растущим спросом. За полвека, к 1500 году, в Европе были напечатаны несколько миллионов книг — историки спорят только о числе этих миллионов. Без книгопечатания протестантизм Мартина Лютера, скорее всего, остался бы лишь одной из «ересей» католицизма — но его напечатанные в виде книг тексты разлетались по всем европейским странам со страшной скоростью, он даже иногда называется первым коммерчески успешным массовым писателем. Дальше процесс шёл по нарастающей, всё больше людей включалось в чтение и написание текстов, что меняло общество и ускоряло прогресс. В середине XVII века уровень грамотности в Западной Европе вырос настолько, что востребованным и рентабельным стало печатание газет. К концу столетия читали и покупали книги с полезными советами о ведении хозяйства даже зажиточные крестьяне Франции и Англии. И уже тогда печатное слово было мощнейшим фактором влияния на картину мира людей, что использовали все заинтересованные люди, организации и правительства. Книги, а затем и газеты, были орудием и оружием, меняющим мир и взгляды людей.

«Энциклопедия» Дидро стала одним из главных факторов популяризации идей Просвещения и рационализма в XVIII веке

Уже XIX век стал в наиболее развитых странах временем погружения в постоянное чтение широких слоёв общества. Что, в известной степени, уже полупогружало людей в то, что Бодрийяр назовёт гиперреальностью: в объектах и явлениях вполне материального мира каждый видел не только их самих, но и целые пакеты символов и отсылок. Один видел в работающей фабрике пример промышленного развития и прогресса, другой — место капиталистического угнетения трудящихся. Дальше — больше: появилось радио, говорившее живым голосом, доступное пониманию даже неграмотными, и немедленно ставшее важнейшим для своей эпохи инструментом формирования массового сознания и прямой пропаганды. А с середины ХХ века и его стало вытеснять ещё более эффективное в этом смысле телевидение: буквально светящееся окно в живой и привлекательный мир, созданный телекомпаниями и киностудиями. Уже к середине 50-х годов половина американских семей имела в своём распоряжении телевизор — за последовавшие пару десятков лет их примеру последуют всё новые и новые страны.


Газеты, радио и раннее телевидение сформировали классические массовые общества индустриальной эпохи. Разумеется, в них, как и в любом социуме, были несогласные, оппозиционеры и диссиденты — но в целом их характеризует высокая эффективность государственной пропаганды. Средний житель промышленно развитого государства середины ХХ века скорее доверял тому, что говорят радио, газеты и телевидение — пусть не по всем, но по ключевым вопросам. По опросам 50-х годов три из четырёх американцев сообщали, что доверяют федеральному руководству, и увлечённо о борьбе рыцарей демократии с коварными коммунистами. И лишь всяческие хипстеры-битники «глумились над традиционными американскими ценностями», почитывая Маркса и Грамши. А потом… это стало ломаться. В 90-е годы лишь каждый четвёртый гражданин США говорил о доверии Вашингтону, зато произведения о том, что «родные» федералы по уши в преступлениях и заговорах, становились хитами. Что случилось за прошедшие десятилетия?

«Курильщик» из X-Files стал одним из самых ярких воплощений образа погрязшего в мрачных тайнах злодея из спецслужб и «глубинного государства»

С одной стороны, к началу 90-х годов американское ТВ переживало свой золотой век. Телеэкраны, в том числе новомодные круглосуточно-новостные вроде CNN, были повсеместны, средний американец проводил в их обществе по многу часов. С другой — доверие к официальным источникам информации было уже изрядно подорвано. С начала 70-х годов американское общество и политикум сотрясла целая серия скандалов, от импичмента президента Никсона и до расследований неприглядных и порой просто преступных тайных операций ЦРУ и ФБР на территории США. Поначалу многим казалось, что это приведёт к очищению социума и государства, большей прозрачности и восстановлению доверия — но этого не произошло. Система наглядно демонстрировала способность прикрывать пятые точки даже таким одиозным людям, как Сидни Готтлиб, руководитель секретного проекта MKUltra, в рамках которого смертельно опасные эксперименты с психоактивными веществами тайно проводились в том числе на ничего не подозревавших гражданах США. И так случалось раз за разом — скажем, в 1986 году разразился грандиозный скандал вокруг тайных операций ЦРУ и компании с движением денег и оружия по схеме «Иран-Контрас», но в итоге все высокопоставленные фигуранты вышли сухими из воды.

«Иран-Контрас», краткая схема: стоит уточнить, что официально Иран уже был на ножах с США и Израилем, которых аятоллы объявили слугами Сатаны, а Конгресс прямо запретил ЦРУ и Пентагону финансировать боевиков-«контрас», воевавших против просоветского руководства Никарагуа

Это сочеталось с тем, что всё больше жителей страны работали не в сфере промышленности и сельского хозяйства, как было в классическую индустриальную эпоху, а в сфере услуг — в том числе, всё чаще, занимаясь обработкой информации в той или иной форме. С одной стороны, это приучало постоянно размышлять и задавать вопросы — что, с одной стороны, полезно, а с другой — может буквально лишать почвы под ногами и способствовать экзистенциальному кризису. С другой — понемногу к человекам подкралась знакомая ныне нам всем проблема перегрузки информацией. Росла невротизация общества и отдельных его членов, депрессии и неврозы стали постоянными спутниками всё большей доли социума. Информация теперь была везде, она поступала из каждого утюга, она была разнообразной, противоречивой и требовала обработки. Реклама и СМИ ответили на переполненность мира информацией тем, что стали ещё более яркими, кричащими и кликбейтными — чтобы уловить в свои сети хотя бы ошмётки внимания перегруженных и перетомлённых мозгов.


А ведь это происходило с людьми, многие из которых ещё успели застать гораздо более размеренный и информационно ненагруженный образ жизни. Это мы в середине 2020-х давно сжились с жизнью в бесконечном гипертексте с потоковым видеорядом, да и то нередко удаётся это нам так себе. Тогда же немалое количество людей и в США, и в других странах очень болезненно ощущали, что мир стал местом странным, непонятным и неуютным — даже несмотря на экономический рост, повышение благосостояния и бытового комфорта. Причём как работает и управляется этот мир, который на глазах превращался из успевшего стать привычным индустриального в постиндустриальный, тоже было всё более непонятно. Как и то, где вообще в этих потоках данных брать достоверную информацию, а не попытки что-то продать и на что-то сподвигнуть. Естественно, это стало находить свои выражения в культуре — сначала андерграундной, а затем и массовой коммерческой.

О чём мы поговорим подробнее, а также рассмотрим, как и почему довольно схожие вещи происходили с совсем вроде бы иным постсоветским обществом, в следующий раз.

© 2025 ООО «МТ ФИНАНС»

Telegram-канал со скидками, розыгрышами призов и новостями IT 💻